У меня под окном – детский сад. Утром моя жизнь начинается с детского крика. Особенно весной, когда уже становится потеплее, и в первые сентябрьские дни, когда большинство новеньких детей поступает в детский сад. Этот крик врывается в мою жизнь отчаянными, безысходными нотками. Они напоминают мне, вернее сказать, они воскрешают во мне тот день, когда я, молодая студентка, впервые принесла в ясли свою девятимесячную дочь. Я не столько слышу ее крик, сколько чувствую, как она впивается своими крохотными пальчиками в мое тело, в тот миг, когда еще ее даже не отрывают от меня, а только что-то незнакомое, заведомо опасное для нее, движется по направлении к ней. Это телесное ощущение я помню всю жизнь, оно было сильнее крика, который был скорее страшной тишиной кричащего с экранов немого кино.
Но когда дети, уже привыкшие к детскому саду, также оглашали свое присутствие на прогулке громкими криками, конечно, не теми криками с отчаянной безысходностью первых дней посещения детского сада, но все-таки криками, в которых звучала какая-то тревожная напряженность, я поймала себя на мысли, что такое кричащее поведение детей свойственно не только детскому саду. В большинстве детских сообществ — дома ли, на даче, в любом другом месте, где собираются несколько детей – их общение, как правило, сопровождается криком.
Однажды на даче, моя шестилетняя внучка пригласила к нам своих приятелей поиграть. Их игры очень скоро превратились в игры, сопровождаемые громкими криками. Почему вы так кричите, спросила я внучку? Она посмотрела на меня недоуменно, как человек, который не понимает о чем его спрашивают, и ответила: «Мы играем!».
Я продолжала размышлять. Крик детей у взрослого часто вызывает тревогу. С одной стороны, первый крик ребенка воспринимается как облегчение – новорожденный закричал – значит, его легкие раскрылись, он дышит, он живой, значит, он благополучно прошел свое первое жизненное испытание, значит все в порядке. С другой стороны, молодая мама не сразу начинает различать крик-плач, который связывает с дискомфортом, болью, который может испытывать ребенок, и крик-зов, который ребенок издает, испытывая потребность в присутствии матери, а также в общении с ней.
В настоящее время уже хорошо известно, что младенцу с первых дней рождения недостаточно, чтобы удовлетворялись только его биологические потребности. Он также нуждается и в словесном общении. До сих пор еще многие родители продолжают думать, что дети, пока сами не заговорят, то и не понимают, что им говорят другие. Многие думают, что главным органом чувств является у младенца зрение и оно главный проводник ребенка в познании того мира, в который он пришел. Но это не так.
Экспериментально доказано, что слуховая сенсорная система начинает формироваться в первом триместре внутриутробного развития ребенка, а к седьмому-восьмому месяцу внутриутробного развития – ребенок обладает речевой памятью.
К моменту рождения слуховая сенсорная система сформирована и готова к восприятию звуков и человеческой речи, тогда как установлено, что малыш открывает глаза только на седьмом месяце беременности, а видеть лица людей, очертание предметов окружающего мира начинает только к трем месяцам после рождения. Следовательно, в первые недели и месяцы после рождения слух является у ребенка одной из основных форм восприятия действительности.
Это значит, что ребенок способен воспринимать речь и реагировать на нее не в девять-десять месяцев, когда малыш начинает лепетать, а уже в тот момент, когда он только появляется на свет. Дело в том, что уже у новорожденного мускулы гортани полностью развиты и налажено сложное взаимодействие важнейших для работы голосовых связок. И, наконец, в первые недели и месяцы после рождения слух является у ребенка одной из основных форм восприятия действительности. Он может различать голоса и без всяких проблем выделяет из них материнский. Более того, пока речевой аппарат малыша еще не полностью сформирован, он может и испытывает острую потребность в языковом общении, правда, пока на своем дословесном, праязыке тела и крика.
Если мама не знает, что младенец обладает дословесным языком, которым он уже готов выражать себя, и не отвечает ему на его послания словами, которые он уже постигал внутриутробно, то уже в этом возрасте закладывается в сознание малыша представление о том, что его не слышат. В условиях, когда мама тревожится по поводу крика-плача малыша, с которым она связывает чаще всего нездоровье ребенка, в то время как малыш не получает ответа на свой крик-зов, ситуация становится все более и более дисгармоничной и для ребенка, и для родителей. Растет родительская тревога, которую считывает ребенок и всецело погружается в нее.
Ф. Дольто отмечала, что родительскую тревогу «как по книге можно читать по младенцу или более старшим детям».
Человек существо речевое и важнейшая его человеческая потребность заключается в том, чтобы его речь услышали, а его самого приняли с момента рождения как равноправного собеседника. Ф. Дольто утверждала, что для нормального развития ребенка необходимо, чтобы он чувствовал себя не объектом нашего ухода за ним, смысла которого он не понимает, а полноправным субъектом, участвующим в языковом обмене.
Например, когда одевая малыша на прогулку, мы силой запихиваем его ручки и ножки в комбинезон, ни слова не говоря ему о том, что мы делаем, ребенок протестует единственно возможным для него в этой ситуации способом – криком. В этом крике звучит явный вопрос: « А что вы со мной делаете?» Попробуйте, прежде чем начнете молча одевать ребенка на прогулку сообщить ему: «Мы сейчас идем одеваться, чтобы пойти погулять. Сначала наденем курточку: эту ручку сначала спрячем в рукавчик…» И вы убедитесь, что малыш будет внимательно слушать ваш рассказ, и не будет вырывать ручку, выгибаться и кричать.
И, действительно, человек начинает кричать тогда, когда его не слышат или когда его исключают из взаимодействия с другим человеком. Это свойственно каждому из нас в не зависимости от возраста. Вот только когда не слышат младенца и не воспринимают его как человеческое существо, существо, которое отличается от всего живого мира тем, что ему даровано говорить. И этот дар он получает сначала от матери и отца, а затем от других людей, которые вводят его в мир общего с ним языка. Так же, как для нормального телесного развития младенцу нужны уход и забота о его телесных потребностях, так и для культурного, социального развития ему необходимо учиться слышать речь другого человека, и быть услышанным другим. Быть понятым и принятым в своей уникальности.
Но если мы не встречаем нового человека в его человеческой ипостаси и годами относимся к нему, как к человеку, не имеющему речи, и слышим только его крик, он начинает жить не в осмысленных словах, а в звуках-криках, когда только громкостью звука малыш может выразить себя.
Ф.Дольто организовала Зеленый дом, прежде всего, для того, чтобы для маленьких детей и их родителей было место, где бы приходящие туда, все вместе учились слушать и понимать малышей, чтобы рождалось взаимопонимание между маленькими и взрослыми. И тогда, как она описывала сама, «в Зеленом Доме происходят удивительные вещи. В этой небольшой «лавочке» спокойно, без криков и шума играют около тридцати детей от года до трех лет, между их родителями завязываются дружеские отношения».
В нашем Зеленом доме, «Зеленой дверце», мы тоже ждем вас и ваших детей, чтобы наши дети могли расти в такой атмосфере, в которой не надо кричать, чтобы тебя услышали, поняли и приняли.
{$te}
